Евгений Прейгерман: Миротворческие инициативы Минска нисколько не потеряли актуальности, наоборот
Обострение отношений между Россией и Западом в первую очередь ударит по малым странам. Потеря коммуникации — худшее, что может произойти сегодня.
Нынешнюю стадию российско-западного конфликта уже привычно называют новой Холодной войной, многие белорусские эксперты считают, что в таких условиях все прежние инициативы Минска — вроде «Хельсинки-2» - теряют смысл, дескать, кто будет всерьез воспринимать такие предложения от главного союзника Кремля? Но, как считает руководитель экспертной инициативы «Минский диалог» Евгений Прейгерман, во-первых, Холодной войны сейчас нет, во-вторых, предложенный Минском разговор конфликтующих и втянутых в конфликт сторон стал еще более актуальным.
По поводу терминологии. В своей недавней статье эксперт говорит: «Принципиальное отличие ситуации сегодня от периода Холодной войны заключается даже не в качестве системы международных отношений, а в ее состоянии. Холодная война – это термин, фиксировавший сформировавшуюся систему и констатировавший определявший ее баланс сил. Сегодня же мы наблюдаем совершенно иное состояние системы международных отношений: она начала трансформироваться из своего предыдущего состояния в какое-то новое. Обращаясь к популярной терминологии школы исторического институционализма, можно сказать, что система находится в «критическом разъединении». То есть установившиеся после распада биполярного мира закономерности, балансы, сдержки и правила международной жизни постепенно разлагаются, а новый каркас системы еще не формируется». Об актуальности коммуникации — в интервью Thinktanks.by.
- Главная опасность сегодня — это как раз таки полное прекращение коммуникации, разговора сторон, ведь в таком случае ликвидируется и все остальное: все те формальные и неформальные механизмы, которые в условиях устоявшейся системы гарантировали баланс сил и понятные правила игры. В первую очередь такой поворот ситуации ударит по всей системе контроля над вооружениями — как обычными вооружениями, так и в ядерной сфере, сейчас все это фактически на наших глазах сыпется, даже те договоры, которые формально еще существуют, например, по ракетам средней и малой дальности, в условиях взаимных обвинений о нарушении договора по СМД он фактические перестает работать. Соглашение по стратегическим наступательным вооружениям через некоторое время закончит свое действие, и в условиях, когда нет никаких коммуникационных, нормальных диалоговых площадок, где действительно обсуждают, а не обмениваются обвинениями, то понятно, что оно прекратит свое существование и все. Столпы безопасности, стабильности, системы сдержек и балансов в мире перестают существовать. Поэтому идея коммуникационной площадки заключается в том, что просто нужно об этом говорить, ведь самое страшное, что еще может произойти — точка в разговоре. Не стоит рассматривать предложенные Минском инициативы, как просто вот такую какую-то вещь, которую придумал Лукашенко, а все остальные ее продвигают — в экспертном измерении работа идет. Просто есть совершенно четкое понимание, что первые, кто в такой ситуации неопределенности и отсутствия правил проигрывают, это малые страны, такие как Беларусь. И особенно те малые страны, которые на этом геополитическом разломе находятся. Их просто по определению такая ситуация начнет сносить ветром неопределенности и перемен, вряд ли позитивных перемен. Поэтому я бы все эти инициативы с этой точки зрения именно и рассматривал. Убежден, что нет никаких оснований говорить, что они не имеют актуальности, другой вопрос, как их реализовывать. Мы, например, через экспертное измерение стараемся их рассмотреть и найти решение реализации. В конце мая «Минский диалог» делает большой форум как раз таки для более серьезного и глубокого обсуждения всех этих тем. Он будет намного серьезнее, чем все то, что раньше мы делали. Мы считаем, что экспертный уровень наиболее сегодня полезный инструмент, механизм, чем что-то другое. Главное сегодня — поиск идей и механизмов.
- Но будет ли доверие к площадке, которую предлагает официальный союзник России, страны, которая рассматривается большей частью мирового сообщества как агрессор, зачинщик всего этого противостояния?
- Сегодня ситуация не такая, что мы сидим и выбираем, где разговаривать на темы мироустройства и урегулирования конфликтов. Ситуация такова, что никто фактически полноценной дискуссии не то что не ведет, но даже к ней не подходит. В любом случае призывы к диалогу пока дальше риторического уровня не идут. И вопрос не в том, что мы сейчас выберем какие-то переговоры, в Минске или еще где-то, а в том, чтобы максимально использовать любые возможности для того, чтобы подталкивать к тому, чтобы этот процесс хоть как-то начался. Я на самом деле подозреваю, что руководство Беларуси было бы очень радо, если бы диалоговый процесс проходил бы где-то в другом месте, но главное, чтобы он проходил. Потому что, повторюсь, это все исходит не просто из какого-то там стремления что-то изобразить в сложившейся ситуации, а это просто очевидная необходимость для собственной безопасности. Нас первых снесет сегодняшняя ситуация, если совсем выйдет из-под контроля. Учитывая, что мы это здесь понимаем и очень хорошо чувствуем, мы, «Минский диалог», инициируем все дело здесь, в конце концов, просто потому, что мы граждане этой страны, здесь живем. Но, повторюсь, не будет никаких проблем, если этот процесс будет где-то еще идти. Нужно понимать еще и такой аспект этой ситуации — если международное сообщество хотело бы помочь Минску оставаться за рамками той региональной эскалации, которая существует, то как раз таки поддержка этих нейтральных инициатив — единственный способ это сделать. Это единственный способ удержать Беларусь вне статуса территории, где расположены, например, российские вооружения. Это хорошо показали переговоры по Украине, ведь, несмотря на то, что Беларусь является союзником и по базовым моментам не отказывается от своих союзнических обязательств с Россией, но благодаря статусу переговорной площадки она смогла быть стороной, которая играла не на эскалацию конфликта, а на его хотя бы какое-то успокоение. И, я думаю, Украина — первая, кто от этого на самом деле выиграла. И поэтому в дискуссиях о минской площадке вы никогда не услышите от руководства Украины, что ее нужно куда-то перенести.
- В экспертном сообществе точку зрения о крайней и срочной необходимости «разговаривать» коллеги из соседних стран, из ЕС разделяют?
- Есть такой аспект, как, назовем это, разнонаправленными подходами к позиционированию собственной безопасности стран. И особенно это хорошо чувствуется в нашем регионе. Мы говорим, что Беларусь тут в центре и заинтересована, чтобы никакого напряжения здесь не было. А есть такие страны, как Украина, балтийские государства, они географически вроде как находятся тут же, но институционально, политически они или формально являются частью евроатлантических структур, либо, как Украина, декларируют стремление войти в эти структуры. И, понятное дело, что для таких стран объективная линия поведения заключается не в том, чтобы вот такие инициативы продюсировать и поддерживать, а в том, чтобы подчеркивать себя как прифронтовая зона в геополитической борьбе с Россией. Это понятно, ведь за счет такого позиционирования они получают политическую, материальную и любую другую поддержку от своих союзников на Западе. И поэтому, конечно, когда в публичной сфере начинается такая дискуссия, начинаются неизбежные сигналы по дипломатическим каналам, скажем, в пику предложенной дискуссии. В общем, их объективно-то можно понять, но в конечном итоге, я думаю, все понимают и то, что такая линия поведения, она скорее тактическая, потому что если постепенно мы будем скатываться к полной разбалансировке и прекращению работы всех режимов безопасности, то эти страны тоже никоим образом от всего этого не выиграют. Так что фактически, да, они будут продолжать это делать, это понятно, но в долгосрочной какой-то перспективе и у них нет никаких оснований, чтобы противится вот таким процессам.
- Недавно у «Минского диалога» появился конкурент. Во всяком случае, как заявил лидер Объединенной гражданской партии Анатолий Лебедько, он учреждает Центр социально-экономических, исторических, культурных исследований и прогнозов развития «Европейский диалог», который станет альтернативой вашей площадке. «Минский диалог», по его словам, делается «под протекторатом МИД, состав участников проходит через цензуру».
- Мы с нашей стороны можем пожелать только удачи в этих начинаниях, потому что, как я сказал, чем больше будет инициатив, направленных на то, чтобы деэскалировать нынешнюю опасную ситуацию, тем лучше. Но просто вопрос в том, что конкретно собирается эта площадка обсуждать? По этой цитате, по прежним заявлениям выглядит так, что Лебедько живет в другом мире. Наша площадка, и мы с самого начала это подчеркивали, это площадка профессиональных дискуссий специалистов в области международных отношений по региональным международным отношениям и региональной безопасности. Судя по словам лидера ОГП он думает, что европейский диалог должен заниматься какими-то внутрибелорусскими темами. Тогда это совершенно другая история, которая к нам не имеет никакого отношения. Но в любом случаем мы желаем успехов. В любом случае я, как человек либеральный, считаю, что чем больше конкуренции, тем больше прогресса.
ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.