«Закон об отсрочках»: некоторые выводы

05 июля 2019
Belarus Security Blog
Общество

В Беларуси меняется законодательство по вопросам призыва на срочную военную службу. В частности, предусмотрено существенное сужение права на получения отсрочки от призыва.

И именно этот момент вызвал наиболее бурную реакцию со стороны общественности.

Петиция против законопроекта собрала 10 тыс. подписей в рекордные сроки. Это второй подобный «рекорд» общественного недовольства, связанный с деятельностью военного ведомства. Первый – требование отставки Министра обороны Андрея Равкова в связи с «самоубийством» Александра Коржича в 2017 году.

Причины. Официально приводятся четыре причины необходимости изменения законодательства о срочной военной службе:

— ухудшение демографической ситуации;

— массовый выезд молодых мужчин за пределы Беларуси;

— ухудшение общего состояния здоровья призывников;

— рост числа тех, кто уклоняется от явки на мероприятия по призыву.

Демография и тяжелое социально-экономическое положение страны, в результате чего сотни тысяч беларусов вынуждены уезжать из своей страны чтобы элементарно прокормиться – вне пределов ответственности военного ведомства.

А вот с двумя последним причинами все не так однозначно.

Ухудшение состояния здоровья призывников – вопрос, требующий отдельного изучения. Можно предположить, что рост числа тех, кто освобождается от службы, вызван улучшением диагностики при сохранении высоких требований к здоровью будущих солдат. В той же Южной Корее годными к службе признаются свыше 90% мужчин. Было бы интересно сравнить требования к здоровью в корейской и беларуской армиях.

Кстати, снижение требований к здоровью призывников – одно из направлений дальнейшего изменения законодательства, касающегося срочной военной службы. И эта тема уже осторожно проговаривается. Пока, не очень публично. Но это пока.

Особо следует выделить рост числа уклонистов –  по итогам 2018 года по данным Минобороны таковых уже 8,6% от подпадающих под мероприятия призыва на военную службу. И свыше 70% из них находятся за пределами Беларуси. По существу мы имеем ситуацию, когда тысячи молодых беларусов между перспективой оказаться в тюрьме или в казарме выбирают тюрьму. И в первую очередь это «заслуга» пропагандистского аппарата Минобороны, результатом провальной деятельности которого как раз и стало дальнейшее снижение авторитета армии в глазах молодежи.  При этом, виновники провала известны поименно, но они продолжают свою кипучую (и, кстати, высокооплачиваемую) деятельность в аппарате военного ведомства на прежних должностях, либо через своих протеже. При полной личной поддержке главы Министерства.

Но есть еще одна причина нехватки срочников, которую публично не проговаривают. В ходе обсуждения проекта закона было озвучено, что поправки коснутся лишь 3000-3500 человек, что составляет 10-15% от общего числа лиц, подлежащих призыву. Экстраполировав эти цифры на известные данные о результатах призыва на воинскую службу в прошлые годы получается, что потребность силовых структур в солдатах-срочниках и резервистах выросла на 2,8-5,6 тыс. человек в год. Очевидно, это стало результатом роста штатной численности Госпогранкомитета ориентировочно на 2 тыс. военнослужащих. Остальных забирает армия, т.к. информации о росте штатной численности Внутренних войск МВД нет, а потребности КГБ в пополнении за счет военнослужащих срочной службы символические.

Причина наращивания численности военных структур очевидна и диктуется внешними факторами, а не некой милитаризацией Беларуси или лоббизмом генералов. То, что возросшая потребность в военнослужащих закрывается срочниками, объясняется финансовыми факторами: содержание военнослужащего срочной службы обходится бюджету минимум в 2 раза дешевле, чем содержание контрактника.

«Как» важнее чем «Что». Итак, причины изменения законодательства о призыве на срочную службу носят объективный характер. И такие изменения были ожидаемы. По крайней мере для тех, кто интересуется тематикой безопасности в нашей стране.

Однако, важно не только что будет сделано в рамках новаций законодательства, но и то, как это делается. Почему-то из всех возможных вариантов поведения Минобороны уже традиционно выбрало самый худший.

Публично военное ведомство признало проблемы с комплектованием военнослужащими срочной службы еще в августе 2016 года. А о негативном тренде в этой сфере было известно ещё как минимум 5 лет назад. С учетом того, что безболезненных решений этой проблемы нет в принципе, была очевидна необходимость подготовки общественного мнения к ужесточению условий освобождения от службы. За последние три года военным ведомством (и шире — государством) в этой части не сделано практически ничего.

Вместо продуманной и комплексной информационной работы мы услышали лишь заунывные речевки в стиле «не служил — не мужик». Подобные установки возможно и были хороши для общества с крестьянским менталитетом. Но со времен незабвенного маршала СССР и героя всего на свете Леонида Ильича Брежнева многое поменялось. Даже в Беларуси. Для современного городского капиталистического общества потребления «мужик» — это тот, кто в состоянии зарабатывать деньги и достойно содержать свою семью. А девушек интересует марка машины и стоимость часов парней гораздо чаще, чем их военно-учетная специальность. Это не хорошо и не плохо, просто факт. Кстати, уместно задать вопрос: «В состоянии ли на достойном уровне содержать свои семьи наши молодые офицеры?»

Минобороны не были предприняты даже очевидные и простейшие шаги, которые позволили бы снизить остроту негативной реакции на изменения в законодательстве о воинской службе. Например, даже формальное предварительное общественное обсуждение законопроекта позволило бы выпустить пар и дало бы властям возможность маневра: пойти на уступки в частностях, сохранив главные положения законопроекта. Но военное ведомство, будучи его инициатором, почему-то решило протащить их тихой сапой и поставить граждан перед свершившимся фактом. И это большая ошибка.

Представленный законопроект однобокий и не содержит позитивных стимулов для молодежи, направленных на повышение статуса службы по призыву. Запрет уклонистам поступать на государственную службу и в силовые ведомства демонстрирует лишь неадекватность восприятия ситуации инициаторами законопроекта: уклонисты бегут от этого государства в принципе, а не для того, чтобы сбежав от армии, затем пойти служить, например, в МЧС.

Кроме того, принятый законопроект – очередное яркое свидетельство интеллектуальной лени военной бюрократии, стремящейся решить вопросы простейшим для себя способом. Мол, если 80% отсрочек от срочной службы дается для получения образования – значит и решать имеющиеся проблемы с комплектованием надо за счет этой категории призывников.

Последствия. Очевидно, что за счет изменения порядка предоставления отсрочек военное ведомство в краткосрочной перспективе в основном решит вопрос комплектования военнослужащими срочной службы.

Но вот дальше ситуация может усугубиться  за счет дальнейшего роста числа уклонистов при фактической невозможности их привлечь к ответственности из-за нарастания потока эмиграции в соседние страны.  Тем более, беларуским парням есть из чего выбирать: из-за выезда собственной молодежи для обучения в страны Западной Европы многие ВУЗы Польши и Чехии уже испытывают проблемы с набором студентов, а в соседней Литве нехватка рабочих рук после 2020 года превысит 100 тыс. человек.

А те бонусы, которые предлагаются для отслуживших срочную военную службу граждан:

— во-первых, только предлагаются и не факт, что будут приняты;

— во-вторых, очевидно не достаточны для того, чтобы сделать службу привлекательной.

Кроме того, попытка решить вопросы, затрагивающие интересы достаточно крупной социальной группы без учета мнения этой группы ничего кроме волны негатива в адрес армии не вызовет.

Что можно было сделать. Итак, изменения порядка призыва на срочную службу были неизбежны и вызваны непреодолимыми в настоящий момент обстоятельствами. Точно также очевидно, что такие изменения не могут вызвать восторга у граждан, интересы которых они затрагивают. Поэтому основная задача Минобороны в данном случае должна была бы состоять в том, чтобы решить вопрос комплектования не спровоцировав негатива в адрес армии. Более того, попытаться реализовать на практике старый советский лозунг «Народ и армия — едины».

И это была вполне осуществимая задача.

Во-первых, было как минимум три года для того, чтобы развернуть обсуждение соответствующих изменений в законодательство. И отшлифовать их таким образом, чтобы сгладить/заболтать наиболее острые «углы».

Во-вторых, можно было изначально предложить изменения по принципу «немножко тут, немножко там». Увеличить срок службы на 3-6 месяцев для отдельных родов войск. Скорректировать требования к состоянию здоровья призывников. А не бить только по одной их группе. Тем более, что и изменение сроков службы в сторону увеличения, и корректировка медицинский требований – вопрос обозримого будущего.

В-третьих, позитивные изменения в законодательство, направленные на повышение статуса военнослужащего срочной службы, должны были идти впереди изменений, ужесточающих условия призыва. И пакет их должен быть более масштабным.

В-четвертых, военному руководству следовало бы посмотреть на военную службу и армию глазами современной молодежи, а не продолжать заунывные причитания про «священный долг».  Необходимо доказать молодым парням, что время службы будет потрачено не зря. А человек приобретет ряд интересных/полезных навыков. Пока же об армии говорят как о месте, где квадратное катят, круглое носят.

В-пятых, бытовой комфорт для современного человека – далеко не на последнем месте. Санузел – это помещение с горячей водой, унитазом и туалетной бумагой. А не с дыркой в полу и ведомственной газетой в качестве заменителя этой самой бумаги. Вместо авантюры с закупкой Су-30, ресурсы следовало бы направить на повышение комфортности прохождения службы. Нельзя сказать, что по этой части ничего не делается. Но зачастую эта деятельность приобретает гротескный вид. Когда с участием Министра обороны организуется торжественное открытие бани с тазиками из оцинкованной стали, возникает вопрос: «Неужели нет других достижений, достойных внимания главы ведомства?»

В-шестых, информационная политика Минобороны неэффективна в силу провалов в кадровой работе по этой части. Информационной политикой ведомства должны руководить профессионалы, доказавшие свою эффективность на деле. Возможно, даже приглашенные из других силовых ведомств. А не назначенцы по признаку личной лояльности отдельным генералам, или вследствие внутриведомственных интриг. И уж тем более не фаворитки стареющих военных чиновников.

Времена поменялись. Нравится это или нет, но городское и сельское мышление отличаются. Город живет координацией и согласованием интересов. Всё большее количество беларуских горожан осознают себя налогоплательщиками, содержащими это государство и его институты. И хотят иметь право голоса в решениях, которые их напрямую затрагивают. А тем более -затрагивающих их детей. Отказав им в этом праве, чиновники из Минобороны лишь расширили ряды своих недоброжелателей.

При этом забавно наблюдать, как люди, которые числятся офицерами лишь формально, а по факту являются бюрократами, прикрывают собственные непрофессионализм и провалы армией. Мол те, кто критикует политику военного ведомства развернули антиармейскую кампанию.

Министерство обороны и армия – это далеко не одно и то же. Минобороны – орган государственного управления, т.е. бюрократическая структура, которая руководит армией, но армией по факту не является. А органом военного управления является Генеральный штаб (источник). Критики в адрес которого, кстати, нет. Поэтому тот факт, что товарищи советские замполиты привычно прячутся за спины тех, кто занят делом, а не интригами и обереганием собственных теплых должностей – лишь одна из многих причин в пользу установления гражданского надзора над сектором безопасности. Чтобы в том же Минобороны остались профессионалы, способные и желающие эффективно работать. Благо, таких хватает.

В силу изменения самого беларуского общества, постепенно расширяется восприятие армии не как исключительно государственного, а как общественного-государственного института. Беларусы хотят знать и понимать, куда и для чего за свои налоги они отправляют своих детей. Тем более, что поступая на военную службу добровольно или в силу требований закона, наши парни дают присягу в случае необходимости убивать и умирать. От армии ждут большей прозрачности и понятности для рядового обывателя. Что является необходимым условием общественной поддержки этой самой армии.

Высокомерие отдельных военных бюрократов, граничащее с хамством, как раз и является антиармейской кампанией, направленной на подрыв авторитета Вооруженных Сил.

Belarus Security Blog


ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.

Поделиться: