Как стирается историческая память белорусов

14 июня 2016
Анна Волынец, Завтра твоей страны
Общество

Уроки истории в школе призваны давать человеку понимание, кто он и откуда. Как учебники влияют на формирование исторической памяти и идентичности белорусов?

В этом вопросе разбирался историк Алексей Браточкин.

— Школьникам преподают специфический курс истории, в рамках которого можно получить представление о чем угодно, только не о действительно важных вещах — таков вывод руководителя концентрации «Публичная история» Европейского колледжа Liberal Arts в Беларуси (ECLAB) Алексея Браточкин, внимательно прочитавшего школьные учебники.

По его мнению, школьное историческое образование в Беларуси не достигает целей, заявленных Министерством образования, а школьная научная истина – это специфическая интерпретация о том, что белорусы «были частью «древнерусской народности» и единственным их желанием после распада Киевской Руси было воссоединиться с соседями».

– Эта концепция появилась в 1930-50-е годы, с ее помощью легитимировали существование самого Советского Союза, — отмечает Алексей Браточкин.

О чем не пишут в школьных учебниках?

Школьная программа во многом определяется тем, что в стране называют историей — это все события прошлого или то, как историки о них рассказывают: «забывают» об одних или, наоборот, придают другим большое значение. Из исторической памяти белорусов, например, вытеснена первая половина девяностых годов прошлого века.

— Мы даже не подозреваем, какая вокруг учебника идет символическая борьба, – говорит Алексей Браточкин. — Изменение политического заказа на интерпретацию отражается в переписывании учебников. С 1995 года до середины 2000-х это происходило уже трижды. И каждый раз многие исторические события обрастали новыми трактовками, что было связано с политической историей Беларуси.

В школе придерживаются традиционного подхода к истории, который сформировался еще до 1980-х:

— Как учили тогда историю? Знания транслировались без попыток критического мышления, – считает Алексей Браточкин.

При таком подходе преобладают сведения о политической истории, но нет истории повседневности, женской истории, например. Согласно исследованию Татьяны Щурко «Почему женщин нет в учебниках по истории?» (2016) женщины появляются в белорусских учебниках истории лишь в тех случаях, когда исключить их невозможно (например, при описании событий, связанных с гибелью Вильгельма Кубэ, руководителя оккупационной администрации Генерального округа Белоруссия (1941—1943). Или когда подчеркиваются традиционные представления о роли женщины: например, женщина-мать.

Женщин не было в публичной сфере, а о частной никто не рассказывает, как, например, о восстановлении Беларуси после войны, когда много мужчин погибло.

В белорусских учебниках истории выстраивается хронологическая нарративная структура, которая удревняет нацию, подчеркивает Алексей Браточкин. История совпадает с историей самой большой национальной группы, а остальных относят к национальным меньшинствам.

Алексей Браточкин иллюстрирует это примером: более 800 тысяч евреев было убито во время Холокоста. Евреи жили в Беларуси с ХIV века, а в шеститомной «Гісторыі Беларусі» им уделено всего 15 страниц. Мало пишут также о геноциде цыган во время Второй мировой войны.

Травма и общество

Многие события травматичны для общества, но одновременно не появляются в исторической памяти. Например, к 30-летию аварии на Чернобыльской АЭС эта тема почти исчезла из дискурса, как и травма афганской войны.

Да и в целом историки в Беларуси мало пишут об истории ХХ века. Пример – статья Зянона Позняка о Куропатах, которая в 1990-х вызвала большой резонанс в обществе. Мемориала нет до сих пор, а историография по сталинизму, по выражению Алексея Браточкина, «застряла» в середине 90-х – начале 2000-х годов.

— Мы судим о количестве жертв по книге Владимира Адамушко «Палітычныя рэпрэсіі 1920-50 гадоў на Беларусі», вышедшей в 1994 году. Этому автору в 1990-х удалось попасть в архивы КГБ, которые сейчас закрыты, — отмечает Алексей Браточкин.

В современном учебнике для старшей школы, написанном Евгением Новиком, о сталинском СССР пишется так: «Для созданного впервые социалистического общества были характерны деформации: запрет частной инициативы, ограничение демократии, нарушение прав человека. Однако деформации объективно обусловлены сложностью впервые решаемых задач»

— Таким образом, Новиков оправдывает репрессии, не поднимая вопроса ни о государственном насилии, ни о его связи с правами человека, но описывая довоенные реалии как «пронизанные пафосом созидательного труда», — говорит Алексей Браточкин.

Коллаборация в учебнике устойчиво ассоциируется с гербом «Пагоня», а вот фигура Сталина почти исчезла, как и термин «тоталитаризм». О пакте Молотова—Риббентропа (договоре о ненападении, заключенном между Советским Союзом и Германией 23 августа 1939 года, в котором страны обязались разделить территории восточной Европы, определившись со сферами своих интересов) в белорусских учебниках говорится, что он «восстанавливал историческую справедливость».

— Такая же логика аргументов присутствовала при переходе Крыма к России в 2014 году, — отмечает Алексей Браточкин.

В учебнике по истории для 11-го класса, написанном Ганущенко, Фоминым и Пановым, меньше двусмысленных мест, но история первой половины 1990-х, например, тоже отсутствует, за исключением ремарки про необходимость сильного руководства страны, говорит историк.

Драник как самоидентификация

Доминирование истории власти над историей общества и повседневности, гендерная асимметрия, политическая ангажированность, замалчивание проблемных событий ХХ века, подмена понятий и концепций — таковы, по мнению Алексея Браточкина, проблемные моменты белорусских учебников. В них, к тому же, нарушается принцип мультиперспективности – редко обсуждаются разные взгляды на события и явления.

Чему же учат учебники? Вместо исторической памяти и национальной идентичности школьники получают некий набор ценностей, который стереотипно воспроизводят вместе со многими взрослыми. И часто в ответ на вопрос: «Кто мы?» можно услышать что-то про драники, Несвиж и президента.

Завтра твоей страны


ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.

Поделиться: