Учитывая достаточно непростые отношения белорусских властей с данной организацией, постоянно критикующей организацию избирательных кампаний в стране и ставящей под сомнение результаты выборов, данная сессия вызвала определенные дискуссии в экспертной среде. Часть специалистов рассматривают выбор Минска в качестве места проведения сессия чуть ли ни как внешнеполитический прорыв. Со стороны ряда оппозиционных активистов звучат призывы к участникам сессии занять жесткую позицию по отношению к белорусским властям, в том числе, и за продолжающиеся системные нарушения прав человека. Присутствуют и такие оценки, в рамках которых сессия рассматривается как один из элементов сближения официального Минска с Западом, попыток уравновесить доминирующей российский фактор во внешней политике.

Следует отметить, что Беларусь – не единственный пример того, когда страна, регулярно критикуемая ОБСЕ за нарушение прав человека и сомнительную организацию выборов, тем не менее, принимает ежегодную сессию ПА ОБСЕ. Так, в 2014 г. 23-я сессия прошла в Баку, а в 2008 г. 17-я сессия – в Астане (после критической оценки парламентских выборов в Казахстане в 2007 г.).

Необходимо напомнить, что единогласное решение о проведении 26-й летней сессии в Минске было окончательно принято более года назад – в июле 2016 г. в рамках 25-й сессии в Тбилиси. Предварительные переговоры, безусловно, были проведены еще ранее.

Несмотря на то, что гостеприимство, по-видимому, не оказывает значительного влияния на оценку организацией качества проведения выборов или ситуации с правами человека, официальный Минск, безусловно, рассматривает данную сессию как очередную возможность укрепить свой формирующийся имидж как не абсолютного сателлита России, но страны, готовой к определенным преобразованиям и сближению с Западом, в обмен на финансово-экономическую и политическую поддержку, а также реанимировать идею о Минске как миротворческой площадке, а о Беларуси – как доноре стабильности в регионе.

Несмотря на оптимистичные заявления белорусских дипломатов и парламентариев, по-видимому, и сам официальный Минск не ожидает много от данного мероприятия. Более того, сама ОБСЕ, чьи успехи в урегулировании украинского конфликта оцениваются весьма и весьма скромно, в определенной степени сама заинтересована в Минске – в том числе и в силу роли, которую белорусская столица играет как площадка для встреч контактной группы.

Взвешенно подходя к возможным выгодам для Беларуси, необходимо отметить и ограниченное влияние самой организации. Объединяя 57 государств-участников и 11 партнеров по сотрудничеству, многие из которых имеют противоположные политические повестки, ОБСЕ не имеет каких-то реальных механизмов по обеспечению безопасности в Европе. А учитывая разные функции парламента в государствах-участниках, влияние ПА ОБСЕ представляется еще более ограниченным.

Безусловно, проведение сессии ПА ОБСЕ в Минске находится в русле белорусской внешней политики по наращиванию уровня своего представительства в региональных и международных структурах. К таким шагам нужно отнести и председательство Беларуси в Центрально-Европейской инициативе, а также попытку выдвинуть кандидатуру Елены Купчиной на должность Генерального секретаря ОБСЕ (естественно, после событий 25 марта эта попытка стала абсолютно бесперспективной).

Тем не менее, помимо очевидных имиджевых плюсов белорусские власти могут использовать сессию и сам факт ее проведения в Минске как еще одну возможность укрепления и расширения связей (включая неформальные) с европейским (шире – Западным) истэблишментом, особенно с теми кругами, которые настроены резко антироссийски и в большей степени склонны профинансировать геополитические маневры Беларуси.

Об энтузиазме белорусских властей получить хоть что-то косвенно свидетельствует репортаж «Спутника»: власти рассчитывают на прибыль для гостиниц, транспорта и общепита. Говорит ли это о глубине экономического падения или о внешнеполитическом взлете – каждый решает сам для себя.

Проблема заключается в том, что положительный внешнеполитический имидж – совсем не гарантия прихода иностранных инвесторов, выгодных кредитов и т.д., чего отчаянно ждут белорусские власти. А к расширению инструментария, то есть, к началу полноценных экономических и политических реформ, руководство страны явно не готово.

Тем не менее, от подобных мероприятий, безусловно, выигрывает белорусское общество. Фигуранты дела «Белого легиона», а также участники организованного Николаем Статкевичем 3 июля шествия могут немало рассказать об этом. Тенденция становится все более очевидной: несмотря на отсутствие значимого прогресса в области прав человека (равно как и в проведении выборов по рекомендациям ОБСЕ), публично гордиться нарушением прав человека становится немодным (по крайней мере, у части белорусских чиновников). Не может не радовать и тот факт, что спецдокладчик ООН по Беларуси Миклош Харашти смог хотя бы на исходе своей миссии посетить Беларусь.

Резюмируя все вышесказанное, можно отметить, что белорусские власти максимально пытаются использовать возможности по диалогу с Западом (прежде всего, с целью получения финансовой поддержки), включая и активное развитие неформальных связей с западными элитами. Учитывая нереформированный характер экономики и политической системы, результаты таких усилий носят во многом ограниченный, иногда – личностный, характер. Параллельно бенефициаром этой политики оказывается и все белорусское общество, получающее хоть небольшое расширение гражданских свобод.

Александр Филиппов, "Наше мнение"

ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.