Радослав Сикорский: В 2010-м Россия была готова признать поражение Лукашенко на выборах

03 декабря 2018
Радио "Свабода", перевод "Белорусский партизан"
Политика

Бывший министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский издал книгу "Польша может быть лучше" о закулисье польской дипломатии. Около десяти страниц в книге посвящены Беларуси.

Пост главы МИДа Сикорский занимал дольше из всех министров этого ведомства в послевоенное время в Польше - 7 лет. И первой преградой на пути к этой должности, как описывает Сикорский, стала именно Беларусь.

Президент Лех Качиньский в 2007 году не хотел утверждать Радослава Сикорского главой МИД вследствие его подхода к задержанному белорусскому шпиону. 

Сикорский, который до того, как стать министром иностранных дел в либеральном правительстве «Гражданской платформы», был министром обороны в правительстве консервативного «Права и справедливости», хотел сначала провести с белорусскими спецслужбами операционную игру и задержать шпиона только в крайнем случае. Леху Качиньскому это предложение не понравилось. Но президент в итоге согласился.

В своей книге он описывает свою роль в урегулировании конфликта в Украине, объясняет, зачем нужен Евросоюз, грозит ли Европе Россия, и может ли она надеяться на США.

Вместе с описаниями встреч с Хиллари Клинтон, Сергеем Лавровым, Ангелой Меркель и Виктором Януковичем Сикорский подробно рассказывает о своих попытках демократизировать Беларусь.

С согласия Радослава Сикорского радио Свабода публикует некоторые цитаты из книги.

«Поляки близки белорусам как никакой другой народ»

«Каждый поляк, который имел возможность посетить эту страну, не может избавиться от впечатления близости. Не раз во время переговоров с белорусами, я ловил себя на мысли, что если со стола переговоров убрать флаги, то по лицам политиков нельзя было бы угадать, кто тут поляк, а кто белорус. 

В моем случае это ощущение было еще большим. Девичья фамилия моей мамы Пашкевич, и ее предки эмигрировали после восстания 1863 года из окрестностей Столбцов в сегодняшней Беларуси. Впрочем, и предки моей жены, Энн Эплбаум, со стороны ее отца Гарви, также выходцы из Беларуси. 

Они эмигрировали в последнее десятилетие XIX в. из Кобрина, убегая, вероятно, от призыва в царскую армию. Когда мы с Энн посетили Кобрин в 1990 году, то нам рассказали, что последний еврей в Кобрине имел фамилию Яблонский. Я думаю, что такая же ситуация в тысячах польских семей.

Нас объединяет и история. Беларусь сильно пострадала во время Второй мировой войны. Ее военные потери (не считая евреев) были пропорционально самыми крупными и составили даже четверть населения. Это значительно больше, чем в Польше. 

Нужно также помнить, что самые овавые военные действия происходили именно на территории восточной Польши, Беларуси и Украины. Не каждый знает, что палачи мирного населения во время Варшавского восстания, прославленный полк SS Dirlewanger, учились своим преступным методам в Беларуси. 

Так, как мы мечтали об освобождении союзнического Лондона, так и они (белорусы. - РС) могли мечтать об освобождении, но с Востока».

«Лукашенко - автократ, но не марионетка Кремля»

Беларусь, конечно, это диктатура. Первая демократическая команда в этой стране пыталась вернуть демократию, одновременно останавливая десятилетия русификации. Однако попытка научить говорить по-белорусски русскоязычному большинству не понравилась и открыла ворота для искреннего советского человека, соль из соли колхозной номенклатуры. 

Лукашенко уничтожил демократию, которая только зарождалась, и захватил полноту власти, борясь с коррупцией, которая выражалась в том, что кто-то поставил себе забор вокруг дома за 100 долларов. 

Лукашенко - автократ, но не марионетка Кремля, и он не всегда танцует так, как этого хочет Путин. Когда-то я сказал Сергею Лаврову, что, по нашим подсчетам, открытые и скрытые субсидии для режима Лукашенко стоили России около 100 миллиардов долларов. "Если бы только", - вздохнул Лавров».

«Беларусь, без сомнения, это реальное государство»

«Беларусь, без сомнения, это реальное государство, только с гораздо меньшим полем маневра, чем в Польше, но со стремлением быть обособленным. Белорусская диктатура довольно эффективная не только в преследовании оппозиции, но также в поддержании дорог и качества государственных документов. 

Как каждый диктатор, Лукашенко использует жесткие методы и бывает безжалостным. Грубо говоря, это государство, которое действует при помощи преследования и препятствий своим оппонентам. Убивает и сажает (а скорее, убивала и сажала) в розницу, а не оптом».

«Если бы у россиян была альтернатива Лукашенко, то они бы ее использовали»

«Лукашенко - это оригинал. Трудно отрицать, что он обладает политической мобильностью, но его шалости - в зависимости от настроения или новой политической идеи - представляют такую ​​же проблему как для России, так и для Запада. У меня не раз складывалось впечатление, что если бы у россиян была альтернатива Лукашенко, то они бы ее использовали».

«У Лукашенко врожденный политический талант»

«Когда-то Александр Квасьневский жалел в разговоре со мной, что он не инвестировал столько в Лукашенко, сколько в очередных президентов Украины. Он считал, что оставил его, и что, возможно, Лукашенко удалось бы втянуть в европейскую орбиту, в некотором смысле европеизировать. 

Думаю, что это были необоснованные надежды. Это политическое "животное" совсем другого сорта. Стиль его политики абсолютно более советский и более провинциальный. Но, бесспорно, у него есть врожденный политический талант.

Западноевропейская политическая сцена не очень понимает, что происходит с Беларусью, но доказательством того, что стабильность и предсказуемость - это козыри, пусть будет факт, что Беларусь имеет больше иностранных инвестиций, чем Украина, где живет гораздо больше людей.

Шанс "втянуть" Лукашенко в западную орбиту казался мне минимален. Но я считал, что много можно выиграть уже на одной игре с ним. Помочь Лукашенко в его стычке в Москвой и увеличить российскую цену доминации над Беларусью».

«Россия была готова поддержать в какой-то степени европеизацию Беларуси»

«Россияне воспринимают Беларусь как своего подопечного. Непокорного, но все же подопечного. Для них это стратегическая территория, без которой их система противовоздушной обороны не сможет работать, поскольку воздушные ворота в Москву были бы открыты. 

С российской точки зрения Беларусь - ключевой фактор для российского экслава в Калининградской области. В России есть также свой интерес в оживлении белорусской экономики - субсидии неэффективному государству очень дорогие, а в России много интересов и вне Беларуст. 

Поэтому российский интерес в Беларуси состоял в том, чтобы Лукашенко, держа Беларусь в зоне их влияния, был более предсказуем и меньше стоил. Чтобы достичь этого, они были готовы поддержать в какой-то степени европеизацию Беларуси. 

А в интересе Европы как раз европеизация Беларуси, которая бы в долгосрочной перспективе привела к демократизации. Можно было рассчитывать, что контролируемое сближение с Европой перейдет в настоящий процесс общественных перемен. Казалось, что это поле к игре».

«Атмосфера была хорошая, особенно после ужина с печенкой зубра»

«Начало было многообещающее. Уже некоторое время на нашем столе лежало предложение двусторонней встречи. Я хотел, чтобы место встречи было символично, и предложил Вискули в Беловежской пуще. Не скрываю, что мне было интересно, как выглядит место, где подписывали договор о распаде СССР. 

На мое удивление, белорусская сторона не только согласилась, но даже подготовилп специальную площадку для вертолета, чтобы я мог прилететь напрямую из Варшавы.

Мы полетели на одном из старых МИ-16. Что интересно, несмотря на мою попытку увидеть границу, я не смог поймать тот момент. В деревнях те самые деревянные домики забором к дороге. 

Дворец внутри выглядел так, как будто Ельцин, Кравчук и Шушкевич оставили его за день до нашего приезда. Пустые комнаты, неуютные кресла, позолоченные столы, все в том стиле, который коммунисты считали аристократическим шиком.

С министром Мартыновым мы познакомились во время многосторонних встреч, а сейчас мы вели долгую беседу в лесничевке неподалеку от дворца. Атмосфера была хорошая, особенно после ужина, поскольку в меню была даже печень зубра, что я тогда посчитал дружелюбным жестом. 

И только через пару месяцев, когда я рассказывал о разговоре одной важной белорусской оппозиционерке, она посмотрела на меня с беспокойством и сказала, что белорусских зубров отстреливают в связи с туберкулезом. Но пока можно было надеяться на открытие».

«Белорусы - несмотря на диктатуру - хотели бы вырваться из роли подопечного восточного соседа»

«Мы предложили Беларуси возможность участия в европейских программах и польскую поддержку. Должен признать, что белорусские предложения всегда были профессионально подготовлены и в принципе реализовывались согласно договоренностями. 

Это только доказывало, что белорусы - несмотря на диктатуру - хотели бы вырваться из роли экономического и стратегического подопечного восточного соседа. У них действительно были сильные российские влияния, и они должны были серьезно подходить к каждому шагу. Мы решили увеличить наше предложение».

«Речь шла не о свержении. Нам хватило бы какого-то жеста»

«Появился повод, чтобы проверить истинные намерения. Приближались парламентские выборы 2008 года, которые, правда, имели меньшее значение, а потом президентские в 2010 году - и можно было передать Лукашенко: перестань, прекрати репрессии и хотя бы символически иди в сторону демократии, и тогда будет награда.

Речь была не о свержении президента, а о долгосрочной перспективе на пути к демократии. Евросоюзу и Польше хватило бы какого-то жеста. Говоря прямо: мы ожидали, что уровень фальсификаций на президентских выборах будет меньшим. Лукашенко должен был показать, что он не считает себя пожизненным диктатором. Я убедил в этой идее и немцев, чтобы это не выглядело как односторонняя инициатива».

«Подчиненные Лукашенко живут в большом страхе перед его эмоциональными взрывами»

«Перед самыми президентскими выборами вместе с немецким министром иностранных дел Гидо Вестервелле мы поехали на непосредственные переговоры с Лукашенко. Это стихийная фигура. Его подчиненные живут в большом страхе перед ним и его эмоциональными взрывами. 

Поэтому говорил вначале Лукашенко. Между прочим, о том, что надеется на этот раз на поддержку 60-70%, что можно было воспринять как предложение нам, конечно, недостаточное. 

Но была также интересная часть разговора. До встречи мы договорились с Гвидо, что он вспомнит о правах этнических меньшинств, а я о правах сексуальных. Сегодня отношение к сексуальным меньшинствам стали лакмусовой бумагой, которая свидетельствует о толерантности общества».

«Пи...сов нужно держать в резервациях»

«Гвидо Вестервелле сдержал слово и упомянул о правах этнических меньшинств, в том числе поляков. А Лукашенко на это: "Почему вы спрашиваете меня о поляках? Я же люблю своих поляков. Мои поляки - это мои самые верные избиратели. И я хочу, чтобы поляки в Беларуси имели такие же права, как и все другие граждане". 

Это, конечно, можно было воспринять как обещание, но и как угрозу - белорусские граждане имеют немного прав.

Согласно договоренности, я упомянул о сексуальных меньшинствах. Лукашенко посмотрел на меня как на сумасшедшего и через минуту говорит с нотой удивления: "Но у нас в Беларуси нет никаких сексуальных меньшинств".

"Понимаю, господин президент, Беларусь, конечно, имеет свою специфику. Но гипотетически, если бы в будущем в Беларуси появились какие-то сексуальные меньшинства, то вы будете относиться к ним толерантно, правда?" 

Лукашенко смотрит то на меня, то на Вестервелле и, качая головой, снисходительно улыбается и говорит: "Ну, не знаю, не знаю... А ... лесбиянки пусть будут, даже можно посмотреть. Но пи...сов нужно сажать в автобусы, вывезти за город, и будем держать их там в резервациях". 

В этот момент я понял, что министр иностранных дел Германии будет в белорусском вопросе на моей стороне до конца работы на своем посту».

Подслушанный разговор белорусских министров

«Очевидно, что сотрудники Лукашенко забыли ему сказать, что Вестервелле открыто признается в том, что он гей и много лет живет со своим постоянным партнером. Интересно, что вместе с Гвидо мы услышали приватную беседу двух белорусских министров на эту тему. Ее значение можно было бы суммировать в словах "Что этот лопух снова наговорил"».

«Лукашенко четко ликвидирует российскую агентуру»

«Парламентские выборы закончились полным поражением оппозиции, но им, по крайней мере, дали частично выступить в СМИ. Но результат не оставлял сомнения. Следующие месяцы Лукашенко маневрировал, то и дело показывая свою независимость от России. Хотя бы тогда, когда он сдержал обещание Евросоюзу не признавать государственность Южной Осетии и Абхазии, которые объявили независимость после войны с Грузией.

Ни для кого не должно быть секретом, что Россия имеет в Беларуси больше влияния, чем ЕС. Это целых 300 лет присутствия. Близкое переплетение военных элит, которые на учениях отрабатывают различные военные сценарии. 

Хотя и здесь доверие не полное, так как Беларусь не получила от России боевых самолетов, о которых просила, а попутно россияне не получили право базирования своих авиационных сил на ее территории. В спецслужбах Лукашенко четко ликвидирует российскую агентуру, боясь, что именно в России могут принять решение о его свержении».

«Политика Лукашенко работает, но консервирует зависимость»

«Ликвидировав белорусскоязычные школы, Лукашенко одновременно пытается договариваться с Ватиканом, чтобы возникали белорусские семинарии и чтобы католические священники были белорусами, а не приезжие из Польши. Ватикан, впрочем, соглашается на отказ от польского на пользу белорусского. 

С маневрированием между Россией и ЕС, без сомнения, у Лукашенко получается. Это работает. Но такая политика консервирует экономическую и политическую систему, которая и является источником отсталости, и в результате - зависимости».

«Если бы газ в ямальском газопроводе тек в другом направлении, то мы бы были союзником Польши, а не России»

«Несмотря на всю тактическую мобильность, сама суть лукашизма - через опоздание экономической и общественной модернизации Беларуси - держит эту страну в вассальной позиции. Если бы Беларусь имела современную экономику, зависимость от российских поставок была бы для нее тем, чем есть и для Польши, - болезнью, а не цепью. 

Один из белорусских министров сказал мне однажды: "Если бы газ в ямальском газопроводе тек в другом направлении, то мы бы были союзником Польши, а не России". Жаль, что Польше не удался проект добычи большого количества сланцевого газа».

«Лавров обещал признать выборы, даже если победит оппозиция»

«Я разговаривал в Варшаве с Сергеем Лавровым, и обратные сигналы были понятны - Россия также хочет, чтобы Лукашенко смягчился, чтобы стоил меньше и не приносил столько забот. Когда мы были с Гвидо в Минске, то до выборов оставалось меньше двух месяцев.

Через несколько недель я разговаривал в Королевских Лазенках с Лавровым. Во время беседы в кабинете короля Станислава с глазу на глаз Лавров пообещал: «Россия признает результат президентских выборов в Минске, даже если выиграет кандидат оппозиции».

«Для России Некляев мог быть спокойной и предсказуемой альтернативой»

«Это было интересно, поскольку главным кандидатом оппозиции стал на то время лидер движения "Говори правду", поэт и наполовину россиянин Владимир Некляев. Это был кандидат, который бы покончил с диктатурой в Беларуси, но который мог бы быть гарантией для России, что они сохранят там нормальные отношения и значительные влияния. 

Некляев не хотел дразнить Россию, избегал этого и понимал, что Беларусь может рассчитывать только на постепенную европеизации, а не стремительное сближение с NATO. Для России он мог быть спокойной и предсказуемой альтернативой».

«За разгоном после выборов 2010 года могла стоять Россия»

«Выборы были сфальсифицированы, как и обычно, а протестующих разогнали. Сегодня кажется, что решение об этом приняли в Москве или, по крайней мере, под ее влиянием. За десять дней до выборов искрящийся Лукашенко выступил с Путиным на совместной пресс-конференции.

Не впервые обнаружилось, что российский МИД является реализатором, а не инициатором российской внешней политики. Министр Лавров мог, конечно, ввести меня в заблуждение, но не очень понимаю, зачем, если его специальность - открыто представлять российскую позицию. Я придерживаюсь мнения, что, разговаривая со мной в Королевских Лазенках, он еще не знал решения, которое приняли в Кремле».

«Демократизация и европеизация Беларуси может произойти только тогда, когда сменится власть в Москве»

«Лукашенко продолжает вести свою игру. С одной стороны, он не признает аннексию Крыма, а с другой дает россиянам большую авиабазу. Однако во времена, когда доктрина российского собирания земель изменилась с вербальной в реальную, белорусы должны беспокоиться о будущем Витебска, который в начале существования СССР входил именно в состав российской ССР. 

Боюсь, что демократизация и европеизация этой страны может произойти только тогда, когда сменится власть в Москве. Или если Россия ослабнет, например, если она проиграет войну другому соседу».

Радослав Сикорский - преподаватель Гарвардского университета. Был министром обороны (2005-2007), министром иностранных дел (2007-2014) и спикером Сейма (2014-2015).

Радио "Свабода", перевод "Белорусский партизан"


ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.

Поделиться: