Почему страны Восточной Европы беднее стран Западной

20 октября 2019
Илья Воскобойников, IQ
Экономика

Экономическая история социалистических стран более полувека была связана с политическим противостоянием Востока и Запада.

 А сравнительный экономический анализ стал еще одним инструментов в идеологической борьбе. О том, как изменилась ситуация и почему одна Европа богаче другой, рассказывает IQ доцент факультета экономических наук ВШЭ Илья Воскобойников.

Девяностые. И началась импровизация

Мои школьные годы начинались на излете почти двух десятилетий брежневской стабильности. Они вобрали в себя перестройку, ускорение, сенсационные публикации о прошлом в центральных газетах и бурные, обсуждаемые всеми съезды народных депутатов. Это делало жизнь школьных учителей все более сложной: им самим надо было теперь искать ответы на вопросы, которые школьниками всех поколений неизменно задавались. Один из таких вопросов — почему жить в нашей стране хуже, чем на Западе.

Я очень хорошо помню, как c какого-то момента у многих учителей перестали работать стандартные, проверенные временем идеологически выдержанные ответы, и начались импровизации. Примерно в шестом классе классная руководительница нам объясняла, что, конечно, в магазинах у нас продуктов меньше, чем, скажем, в США или Западной Германии, но «по главным для государства показателям» на душу населения — выплавке чугуна, добыче угля и нефти, производству электроэнергии — все не так плохо.

В интересах национальной безопасности

Как оказалось, в среде специалистов согласия по поводу различий в уровнях и динамике развития Западной и Восточной Европы тоже нет , а распад СССР и Восточного блока лишь прибавил им головной боли. В годы холодной войны и противоборства двух систем интерес к сравнительному анализу стран по обе стороны железного занавеса политики связывали с интересами национальной безопасности. Во времена быстрых темпов послевоенного роста экономики СССР в 1950-е и в начале 1960-х многие экономисты на Западе всерьез опасались, что преимущества рынка перед планом могут оказаться иллюзорными, и говорили о Советском вызове. Классическим примером этих опасений является иллюстрация в пятом и шестом изданиях учебника экономики Пола Самуэлсона, на которой СССР догоняет США по уровню ВВП где-то между 1985 и 1995 годами. Затем, правда, темпы роста экономики СССР стали замедляться, и в последующих изданиях картинка исчезла. Не меньший интерес привлекало и югославское экономическое чудо. Экономический рост этой страны два десятилетия, вплоть до 1980-х годов, также казался весьма устойчивым.

На формирование массивов данных по сопоставлению экономик СССР и США, Восточного блока и НАТО в свое время тратились немалые средства. Создавались научные школы, занимавшиеся историей и экономикой стран Восточной Европы. Появилось много специализированных научных журналов, в которых публиковались исследования первоклассных экономистов. В США более сорока лет финансировался ряд проектов по анализу экономики социалистического блока. Самые известные из них возглавляли Абрам Бергсон, специалист по экономике СССР, и Тед Алтон, занимавшийся социалистическими странами Восточной Европы.

Подобными работами занимались и у нас. В СССР соответствующие группы работали в Институте мировой экономики и международных отношений. Основательные работы делались Яковом Квашой в Институте экономики АН СССР, хотя они и не было связаны с формированием новых данных.

Но в начале 1990-х годов существовавший десятилетиями стабильный спрос на исследования, сравнивающие социалистические и капиталистические экономики, исчез. Советский Союз и ведомый им блок социалистических стран остались в прошлом, как и вопрос о победителе в противостоянии двух систем. Прекратилось и обильное финансирование соответствующих исследований. В конце 1980-х — начале 1990-х годов экономисты ожидали, что через некоторое время Восточная Европа не будет отличаться от Западной, ибо главная, как многим казалось, причина разрыва в уровнях жизни — неэффективная командная экономика с жесткими ценами — устранена.

Разные дороги постсоветских стран

Однако по мере удаления от того памятного временного рубежа начала 1990-х специалисты все чаще стали замечать, что никакого всеобщего сближения Востока и Запада не происходит. Более того, экономики Восточной Европы после перехода к рынку развиваются совершенно по-разному. Так, если в 1990 году ВВП на душу населения Украины составлял 9.3 тыс. долларов США и превосходил Польшу на 2.2 тыс. долларов, то в 2011 г. подушевой ВВП Украины не дотягивал и до половины польского. Восточная Европа разделилась на страны, которые действительно сближаются со Старой Европой, и страны, которые отстают все сильнее. Возникло закономерное предположение, что причины такого расхождения следует искать не только в общем социалистическом прошлом, но и в предшествующие ему столетия развития этих стран. 

При этом условия для поиска ответов сейчас изменились. С одной стороны, специалистов осталось не так много, школы разрушены, копившиеся десятилетиями массивы первичных материалов для продолжения работ утрачены. Экономический историк Ангус Мэддисон в одной из статей 1998 года сокрушался, что используемые им оценки роста экономики СССР проекта Бергсона имеют много недостатков, а улучшить их не представляется возможным. Поскольку первичные источники — знаменитый богатейший архив ЦРУ с данными о советской экономике — после 1991 года куда-то исчезли. А, архивы советской статистики, когда-то полностью закрытые, международному сообществу по-прежнему известны крайне мало.

С другой стороны, для работ по сравнительному экономическому анализу появились условия, о которых раньше нельзя было и мечтать.

  •  Во-первых, исчезло идеологическое противостояние, которое не могло не влиять на результаты по обе стороны железного занавеса.
  •  Во-вторых, открылись архивы и большой объем количественной информации сегодня доступен исследователям.
  •  В-третьих, экономические историки стран Восточной Европы заинтересованы в том, чтобы публиковать свои работы в ведущих международных журналах, что заставляет их выполнять исследования на современном уровне. И у них для этого есть ощутимые конкурентные преимущества перед западными коллегами — доступ к не введенным в научный оборот данным экономического развития Восточной Европы.
  •  В-четвертых, специалисты Запада и Востока заинтересованы в сотрудничестве, предполагающем обмен данными, опытом, знаниями.

Новые источники

С введением в оборот ранее труднодоступных массовых источников появилось больше работ нового поколения. Стали пересматриваться, казалось бы, устоявшиеся ранее в литературе представления о развитии плановой и рыночной экономик в Восточной Европе.

Например, до сих пор общепринятым считалось представление, что экономический рост в СССР и стран Восточной Европы был связан в большей мере с наращиванием факторов производства, а после перехода к рынку стали доминировать процессы роста эффективности. Так, Пол Кругман в 1994 году писал, что командные экономики были чрезвычайно эффективны в мобилизации и концентрации ресурсов, но абсолютно неэффективны в их использовании. Однако новые исследования и более совершенный инструментарий показали, что картина оказалась не столь однозначной. Появились свидетельства, что замедление роста экономик Чехословакии, Польши и Венгрии можно объяснить замедлением прироста капитала. Что произошло в силу перераспределения ресурсов в пользу потребления и в ущерб инвестициям в последние десятилетия плановой экономики.

В начале 2000-х появляются очень интересные работы, связанные и с более ранней экономической историей стран региона. Ян Лютен ван Занден и Миколай Малиновский получили оценки подушевого ВВП Польши в XV-XVII веках и показателей неравенства распределения доходов. Они показали, что, например, в последней четверти XVI века распределение доходов в Польше было более равномерным, чем в Голландии. Уровень ВВП на душу населения в начале XV века в Польше был ниже, чем в ряде стран Западной Европы. Причем разрыв сохранялся и на протяжении следующего столетия, несмотря на умеренный рост польской экономики. Отставание наблюдалось и в XVII веке. В период сокращения страны и внутренних междоусобиц Польша оказалась беднее некоторых экономик Азии, для которых такие оценки существуют в научной литературе.

Учебники нового поколения

Появление большего количества научных групп и в Восточной Европе, и в России стало главной причиной формирования неформальной ассоциации по стимулированию новых исследований экономической истории Восточной Европы (WEast). Многие работы, которые обсуждались на семинарах ассоциации, вошли в новый учебник «Экономической истории Восточной Европы начиная с 1800 года». Он должен прийти на смену учебникам предыдущих поколений, в которых экономики Восточной Европы не представлены столь подробно. Среди авторов его глав — не только давно известные специалисты по экономической истории, но и новое поколение исследователей, работающих в странах Восточной Европы и России. Многие из них приедут на конференцию «Опыт и будущие вызовы в измерении доходов и благосостояния в странах Восточной Европы и СНГ», которая пройдет в НИУ ВШЭ 17-18 сентября.

Еще очень много предстоит сделать, чтобы и экономисты, и историки осознавали положение Восточной Европы и России в пространстве и времени так же хорошо, как, скажем, Великобритания или Нидерланды. Мы не можем пока похвастаться столь же четким пониманием того, как развивалась российская экономика в XVI—XVIII веках, как, например, английская или испанская. Мы до конца не знаем, почему Восточная Европа сейчас беднее Западной и всегда ли так было. Однако и Россия, и Восточная Европа всегда присутствовали на карте континента и были частью общей картины. Хотелось бы, чтобы эта картина была как можно более полной. И в первую очередь, это необходимо школьному учителю, который должен будет отвечать новому ученику на старый вопрос.
IQ


ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.

Поделиться: