Большое влияние на восприятие ложной информации оказывает склонность человека подтверждать свою точку зрения. При этом представители СМИ лучше других верифицируют фейковую информацию.
Исследователи из Лаборатории социальной и когнитивной информатики НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Кирилл Брянов и Виктория Взятышева изучили факторы, которые влияют на восприятие людьми фейков, а также их способность отличать ложную информацию от достоверной. Учёные выделили три группы факторов: характеристика информации, индивидуальные особенности людей, получающих информацию и вмешательства, мотивирующие людей проверять новости на достоверность. Также выяснилось, что большое влияние на восприятие ложной информации оказывает склонность человека подтверждать свою точку зрения. Более того, оказалось что данному когнитивному искажению подвержены даже сотрудники медиа, хотя в целом они лучше обычных людей отличают фейки от правды, благодаря более высоким навыкам фактчекинга. Результаты исследования опубликованы в журнале PLOS One.
О чём речь?
Ложь — не новый феномен в массовой коммуникации. Люди были подвержены политической пропаганде, спланированной дезинформации и слухам задолго до того, как публичные сообщения мигрировали в цифровую сферу, утверждают исследователи. Однако предметом пристального внимания фейки стали не так давно — после выборов президента США в 2016 году, которые запомнились активным применением современных информационных технологий в ходе предвыборной пропаганды. Тогда же, как отмечает Виктория Взятышева, стало очень популярным само выражение «fake news» — фальшивые (фейковые) новости.
К настоящему времени накопилось большое количество научных работ, свидетельствующих о негативных последствиях онлайн-дезинформации. Среди них: снижение доверия к ведущим СМИ, отчуждение и цинизм по отношению к политическим кандидатам, а также создание ложных воспоминаний о сфабрикованных политических событиях и смещение фокуса внимания людей на незнакомые, отвлекающие темы.
По некоторым оценкам, распространение ложной политической информации в преддверии американских выборов 2016 года и после них стало массовым явлением. Например, в одном из исследований, на которое ссылаются авторы из НИУ ВШЭ, говорится, что в среднем взрослый американец мог прочитать и запомнить хотя бы одну новостную фейковую статью в течение месяца, предшествовавшего выборам.
Всё это, как считают учёные, вызвало волну исследований, посвящённых специфической разновидности ложной информации, называемой фейковыми новостями. Чаще всего эта информация концептуализируется как сообщения, не соответствующие действительности, но напоминающие правдоподобный новостной контент и созданные с намерением ввести в заблуждение.
В научных кругах есть мнение, что рост фейковых новостей — следствие проявления более широкого эпистемологического сдвига. Он заключается в том, что значительное число потребителей онлайн-информации отходят от стандартов доказательного рассуждения и поиска объективной истины в пользу «альтернативных фактов» и упрощенчества. Этот недуг часто обозначается как состояние «постправды» (post-truth).
В основе перехода к «постправде» лежат такие широкомасштабные тенденции, как снижение социального капитала, рост экономического неравенства, политическая поляризация, снижение доверия к науке и всё более фрагментированный медиа-ландшафт.
Выявление факторов, влияющих на способность людей отличать фальшивые новости от достоверных, — одно из актуальных направлений исследований. Однако почти отсутствуют обзорные работы, обобщающие эмпирические данные о факторах восприимчивости людей к фейковым новостям. Работа специалистов из НИУ ВШЭ стала одной из первых в этом направлении.
Как изучали?
Учёные провели тематический обзор (scoping review) 26 научных статей, предварительно отобранных из баз Scopus и Web of Science. Scoping review (дословно «обзор предметного поля») — это описание и синтез результатов исследований, проведённых на определенную тему. «В нашем случае мы определили генеральный вопрос — какие факторы влияют на доверие фейкам? А затем — связанные с ним ключевые слова, критерии исследования (экспериментальные или квазиэкспериментальные исследования), временной период. Далее мы искали по базам данных работы, соответствующие этим параметрам, а потом суммировали результаты», — поясняет Виктория Взятышева.
В ходе второго исследования, представленного на XXIII Ясинской (Апрельской) международной конференции в НИУ ВШЭ, был проведён опрос среди 1946 сотрудников медиа и обычных людей с целью сравнения их восприятия ложной и достоверной информации. Итоговая выборка включила в себя 1455 рядовых читателей СМИ, 319 нынешних сотрудников медиа и 172 бывших сотрудника медиа.
Каждому респонденту демонстрировались 12 фейковых и правдивых новостей на три противоречивые темы: ЛГБТ, аборты и смертная казнь. «Предполагалось, что эти вопросы, часто провоцирующие полярные мнения в обществе, помогут более наглядно проследить эффект отношения к теме. Все новости варьировались по своей валентности в отношении темы (положительная/негативная) и демонстрировались в формате постов в соцсети», — объясняет Виктория Взятышева.
Оценив достоверность новости, участники должны были выразить своё отношение к описанным проблемам. Также они проходили анкетирование, включающее вопросы о социодемографических характеристиках, медиапотреблении, политических предпочтениях и — для сотрудников медиа — профессиональном опыте.
Данные анализировались в рамках теории обнаружения сигнала (ТОС). Она, как отмечают авторы, часто используется в психологических экспериментах, где участники должны различить два типа стимула. Теория помогает разделить предвзятость ответов (склонность отвечать определённым образом) и чувствительность (точность в различении стимулов). «В исследовании с помощью этих параметров мы смогли максимально наглядно разделить эффект confirmation bias — склонности к подтверждению своей точки зрения — и точность в определении новостей», рассказывает Виктория Взятышева.
Что получили?
Результаты анализа научных статей показали, что есть три большие группы факторов, способствующих доверию людей фейковым новостям. К первой относятся характеристики сообщения — например, логичность и согласованность доводов, количество лайков, источник новости и т.п. Вторая группа факторов связана с индивидуальными характеристиками получающих информацию — когнитивные стили мышления, склонность к подтверждению своей точки зрения, а также уровень медийной и информационной грамотности. И третье, что имеет значение в особенностях восприятия фейков, — интервенции, направленные на борьбу с ложной информацией. Это могут быть, например, предупреждения, побуждающие пользователей проверять появляющиеся сообщения на достоверность.
Результаты предварительного анализа во втором исследовании показали умеренную разницу в точности распознавания новостей между сотрудниками медиа и обычными пользователями. «Сотрудники медиа действительно лучше отличают фейки от правдивых новостей, но, как мы поняли, эта разница объясняется не какой-то специфической чувствительностью к дезинформации, а более продвинутыми навыками фактчекинга», — рассказывает Виктория Взятышева.
Участников не призывали специально перепроверять новости, поясняет она. «Но поскольку это был онлайн-эксперимент, и мы не могли контролировать то, как люди его проходят, мы предположили, что кто-то может прогуглить новости во время теста. Поэтому мы спрашивали: “Какие новости вы перепроверили?” Изначально у нас не было каких-либо гипотез по поводу этой переменной — она была нужна, чтобы проконтролировать, кто решил “смухлевать” во время теста. Без дополнительного фактчекинга и медиапрофессионалы, и обычные пользователи показывали очень близкие результаты в распознавании новостей», — комментирует исследовательница. Она также обращает внимание на то, что использованные в ходе эксперимента фейки сильно напоминали настоящие новости, поэтому их было очень сложно распознать.
В случае, если происходила перепроверка информации, то точность сотрудников медиа вырастала намного больше по сравнению с обычными пользователями. «Это говорит нам о том, что медиапрофессионалы не обладают какой-то сверхспособностью с ходу видеть фейк и подвержены тем же искажениям, что и все остальные, — но зато они умеют по-настоящему эффективно верифицировать информацию», — поясняет Виктория Взятышева.
Согласно предварительным результатам исследования, также обнаружилась существенная взаимосвязь между склонностью подтверждать свою точку зрения и доверием новостям. «Этот эффект наблюдается вне зависимости от опыта работы в медиа как для правдивых, так и для фейковых новостей по всем трём темам», — пришли к выводу учёные.
Для чего это нужно?
Несмотря на результаты исследования, в целом современные люди не слишком доверчивы в отношении информации — они могут достаточно хорошо распознавать ложные сообщения, относясь к ним со здоровой долей скептицизма, утверждают авторы исследования.
Вместе с тем есть определенный ряд факторов, которые нередко способствуют доверию фейковым новостям. Научные эксперименты в этой области помогают увидеть, каким образом потребители могут становиться жертвами ложной информации, а также предотвратить это.
Исследование с участием представителей медиаиндустрии, по данным авторов, — первый эксперимент подобного рода. Он демонстрирует, как действует на восприятие информации в качестве ложной или достоверной эффект склонности подтверждать свою точку зрения. Люди рискуют быть подверженными этому когнитивному искажению вне зависимости от своих медиакомпетенций. А это говорит о том, что оказаться в заблуждении могут даже опытные медиапрофессионалы, сами участвующие в производстве контента. Но тот факт, что при проверке информации сотрудники медиа всё-таки более эффективны в распознавании фейков, как минимум, обращает внимание на важные в борьбе с дезинформацией меры. А именно — повышение уровня медиаграмотности и обучение базовым навыкам фактчекинга.
Марина Селина, IQ
ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.