Белорусская экономика все сильнее «завязывается» на российскую, и в случае возникновения проблем у восточного соседа Беларуси тоже придется туго.
Как дела в России? Хватит ли у Кремля денег, чтобы финансово поддерживать белорусскую экономику? Об этом газета «Белорусы и рынок» спросила у профессора МГУ Натальи ЗУБАРЕВИЧ, которая весной предсказывала резкий спад российского ВВП.
— В апреле вы говорили нам о том, что консенсус-прогноз падения российской экономики — 8 % ВВП, что ситуация ухудшается, что некоторые отрасли (самые технологически развитые) понесут огромные убытки. Почему этого не случилось?
— Да, все ошиблись с прогнозами, спад идет гораздо медленней. На то есть три основные причины. Первая: экономика оказалась более адаптивной; вторая: власти разрешили параллельный импорт; третья: взлет цен на важные статьи российского экспорта привел к росту доходов и компаний, а также бюджета в целом.
Итог девяти месяцев: падение объема промышленного производства — 3 % (добывающих отраслей — 2 %, обрабатывающих — 4 %); строительство — около нуля, ввод жилья вообще вырос на 26 %. Да, упала розничная торговля, на 10 %, из-за непродовольственного сектора, где падение составило 15 %.
— Но вряд ли можно говорить о том, что ситуация стабилизировалась?
— Хоть санкции принимались весной, действовать они начали летом, и все попавшие под них отрасли уже падают. Будет ли падение объемов производства нарастать, сказать трудно. К каким-то ограничениям адаптировались, где-то пытаются выйти на новые рынки.
Но впереди главная санкция: в декабре будет введен запрет на покупку сырой нефти, в феврале 2023-го — на покупку нефтепродуктов, а ведь это самая большая часть доходов федерального бюджета. Пока же цены на глобальном рынке зашкаливают, и компании остаются в плюсе. Но санкций еще не было, поэтому чем обернутся новые ограничения, «будем посмотреть».
— Удивило утверждение одного экономиста: «скидка на российский уголь, продаваемый в Индии, составляет 70 %». Неужели даже при таком демпинге выгодно его продавать?
— Кто вам сказал о 70 %? Дело в том, что азиатская цена на уголь существенно меньше европейской: если в ЕС продавали примерно по 300 долларов за тонну, то в Азию — по 150–170 долларов, а теперь по 120–130. Ни о каких 70 % речь не идет. Да, это невыгодно, но пока цена компенсирует затраты, в том числе и на логистику, и оставляет какую-то прибыль. Вот когда цена будет снижаться (а уголь — продукт циклический), то возникнет вопрос: выгодно ли продавать на азиатском рынке? Как уже возникли вопросы в отношении металлургов, работающих на экспорт себе в убыток, потому что цена на металлы упала, а логистика подорожала.
— А это оправдано хоть чем-то?
— Поставляют, чтобы застолбить рынок, и потому, что есть прибыль внутри страны. А пока отгружают с надеждой, что скоро рубль ослабеет. Ведь сейчас главная проблема — дорогой рубль, очень невыгодный экспортерам.
— Зато выгодный импортерам, в частности белорусским компаниям. Наш экспорт в РФ растет как на дрожжах. Правда, зачастую из-за роста цен, а не объемов.
— Да, доля РФ в вашем экспорте выросла. По понятным причинам. Через Россию даже идет экспорт ваших калийных удобрений, несмотря на санкции в отношении «Беларуськалия». Хотя сейчас огромная проблема с логистикой, фрахтом судов и страхованием: не идут суда в российские порты, не хотят. И наш калий плохо вывозится, при том что он не под санкциями. Наверняка и ваш не очень хорошо.
— Нефтепродукты, не менее важный наш экспортный товар, тем временем получили преференции на российском рынке.
— Да, ваши нефтепродукты стали покупать с использованием демпферного механизма: белорусским предприятиям, как и российским, доплачивают, когда цена нефти на мировом рынке высока. Это большое дело. Теперь два ваших НПЗ, в Новополоцке и Мозыре, могут работать и поставлять свою продукцию в Россию.
— Насколько возможно и далее поддерживать белорусскую экономику в виде «спонсорских» цен на продукцию «Нафтана» и МНПЗ, цены на газ?
— Будут поддерживать, никуда не денутся. Последнему союзнику помощь окажут. Тем более что деньги в российском бюджете пока есть. Как надолго — мы не знаем, но на год-два точно хватит.
— На фоне грядущего нефтяного эмбарго Россия устроила себе еще и газовое, по сути отказавшись поставлять голубое топливо на главный для себя рынок — в ЕС. Этот ход широко обсуждается, так как газовые доходы составляют около 10 % бюджета, а нефтяные — все 30. Но никто пока не озаботился (внешне) возможной дырой в бюджете в десятки миллиардов долларов...
— Никто не знает, какую часть нефти удастся перенаправить на другие рынки. Эмбарго — это не запрет на торговлю. Никто не запрещал продавать нефть в Китай, Индию, даже в Саудовскую Аравию.
— Но при этом нельзя за месяц или год построить нефтепровод до индийской границы или второй Транссиб... Ведь его пропускная способность ограничена одноколейными перегонами. И для белорусских грузов место вряд ли найдется.
— Можно танкерами возить, но это если их будут страховать. А вот насчет Транссиба вы правы: вашим товарам на нем точно места нет. Хотя «перетащить» ваш калий на балтийские порты помогут.
— Военные расходы окажут давление на экономику России?
— В 2015 году, когда шло перевооружение армии, доля расходов на национальную оборону превысила 20 % ВВП, и еще 11 % шло на национальную безопасность. Сейчас — порядка 22 %. Точных цифр нет, но деньги в бюджете на 2022 год есть и, судя по всему, на 2023-й тоже. Потому что в первой половине этого года были заработаны огромные деньги на налогах на экспортные сырьевые товары. И до октября бюджет был профицитным, несмотря на резко возросшие траты на национальную оборону.
Да, к концу года он станет дефицитным, но, во-первых, есть Фонд национального благосостояния — 8–10 трлн рублей. Во-вторых, Минфин выходит на рынок заимствований и на внутреннем рынке возьмет у банков примерно 1,5 трлн. Программа на три года — еще больше. В-третьих, в 2023 году будут подняты налоги для всех сырьевых компаний, кроме металлургии. Это еще 1,5 трлн. Так что на 2022–2023 годы деньги на СВО будут.
— Может часть из них тем или иным макаром пойти на покупку лакомых кусков белорусской экономики? Тем более что после объединения налоговых систем россияне получили полный доступ к финансовой отчетности наших компаний...
— Все ваши предприятия примерно в одинаковом — плохоньком — положении находятся. Но я не знаю, есть ли сейчас у российского бизнеса желание, как у крокодила, открыть рот и «съесть» чего-нибудь белорусского. Он пока со своими проблемами пытается разобраться.
ThinkTanks.by может не разделять мнение авторов исследований и публикаций.